Путь, который мы спели (СИ) - Страница 24

Его чувства обострились; запах цветов из маленького палисадника, казалось, звучал еле слышным переливом флейты, а стоило сделать Поющему несколько шагов дальше по улице, как словно ласковый, робкий шепот зазвучал в ушах и невольно заставил улыбнуться. Похоже, в этом доме царила нежность...

Раньше Даллен не знал за собою такого; проходя мимо некоторых домов, он улавливал обрывки мелодий, иногда еле уловимое пение или аккорд какого-то струнного инструмента... Может, он ХОЧЕТ, чтобы этот город - звучал? Да, нет. Некоторые дома "звучали" почти отчетливо, и, хвала богам, он ещё ни разу не услышал зла, ненависти, зависти... Какой хороший город...

Даллен вдруг увидел впереди небольшой горбатый мостик. Река подступала здесь к самым стенам домиков с красными черепичными крышами, а над водой, отражаясь в ней, склонялись черные ветви деревьев, едва успевших выпустить на весеннем солнышке ароматные зеленые почки. Как это было похоже! Похоже на Шайл... Крыша была ну совсем как у того домика...

Усилием воли Поющий отогнал видение уютной улочки, скамеечки во дворе, улыбки старого оружейника... Иногда граф йен Арелла - многие его знакомые удивились бы, если бы знали - присаживался тут поболтать запросто со стариком, послушать его ворчание по поводу нынешней молодежи: ученики и меч-то заточить толком не умеют, и секреты мастерства перенимать не спешат, а туда же, мастерское звание им подавай... Тех, кто умел хорошо владеть оружием, старик уважал не менее, чем тех, кто умел его искусно ковать. Говорил, что для настоящего воина, навроде "его сиятельства", и меч-то делать приятно. Как дочь достойному жениху вручать...

Это было давно. Быть может, и старика уже нет в живых...

Интересно, кто живет в этом домике, так похожем на дом оружейника?

Даллен шел дальше. Он не знал, куда; он просто позволял этому городу и этой улице - вести себя, увлекать вперед, в переплетение переулков, останавливать на минуту журчанием ручейка или воркованием голубей под крышей, и снова тихим шепотом рассказывать на ухо полузабытые секреты тех, кто когда-то ходил по мостовой, мощеной разбитым булыжником.

И вдруг... Это действительно было "вдруг" даже для Поющего и мастера кэрье. Видно, граф йен Арелла слишком глубоко ушел в свои мысли. Из-за живой изгороди, надежно отгораживающейот улицы небольшой каменный дом, раздалось возмущенное звонкое "Гав!" Даллен вздрогнул, а неведомая собака продолжала ругаться на своем собачьем языке. Не переставая и, похоже, совершенно нецензурно.

- Ну что ж, - негромко сказал Поющий, - всё правильно. Дом свой надо охранять...

Лай приблизился, и тут в небольшой проем между кустами высунулась белая мордочка. Даллен остановился как вкопанный.

- Белка... - еле слышно прошептал он.

Надо же - Белочка! Похожа-то как! И рост, и масть, и даже голос - почти такой же.

Она была самым невыносимым обитателем Драконьего Клыка - пограничной крепости на рубеже владений Шайла и королевства Эрвиол. Маленькая, белая, неведомой породы, со склочным нравом и голосом, достойным матерого волкодава. Белка была стражем воинской дисциплины в крепости - ни один сержант не выслеживал бегающих в самоволку солдат с такой беспощадной бдительностью, как она. От сержанта можно было спрятаться, но низкое грозное гавканье раздавалось неумолимо и неизбежно.

Приехавший в Драконий Клык вместе со своим сюзереном, посланным инспектировать заставы, оруженосец Даллен йен Арелла долго думал, почему никто из обитателей крепости ни разу не попытался утопить несносное существо. Вероятно, потому, что комендант, прославленный не меньшей вредностью характера, чувствовал в мелкой горластой твари родственную душу. Пожалуй, у него единственного было с Белкой полное взаимопонимание.

Комендант был мудр. И в этом Даллен убедился на собственном опыте.

Он даже и не помнил теперь, не понимал - как его не убили тогда? Не мастера кэрье, не знаменитого фехтовальщика - зеленого, восторженного и самоуверенного юнца? Противник был умелый. Эрвиольский лазутчик, взрослый обученный вояка, без труда миновавший стену и часовых, с насмешливым прищуром смотрел на возомнившего себя героем шестнадцатилетнего мальчишку. Которому сюзерен ясно велел сидеть в компании кружки горячего вина, а не шастать невесть где, усугубляя проявившуюся вчера простуду. Смотрел - и ждал. Ждал, когда тот сделает движение - любое, какое угодно, в попытке напасть или бежать, - и подставится под удар.

Даллен тоже ждал. Сам не зная, чего именно. Он даже не понимал, каким чудом ушел и от первого-то удара! Явно умелого, отточенного удара ножом по шее, назначенного уничтожить врага, не дав ему закричать и поднять тревогу. Эрвиолец не знал, что Даллен и так не может этого сделать. Вчерашний промозглый ветер и сегодняшний холод напрочь заложили горло, оставив возможность лишь шептать. Не знал? Или понял, потому и медлит?

Понял, иначе - откуда бы эта торжествующая кривая ухмылка?

Услышать сейчас оруженосца барона йен *** могли разве что боги. И, видимо, услышали. За спиной шпиона раздался низкий негодующий лай. Лазутчик дернулся, пытаясь держать в поле зрения и мальчишку, и то, что он, похоже, счел не менее чем закованным в шипованную броню инирским боевым псом. И дал замершему оруженосцу один призрачный шанс!

Белка низко и сердито взлаяла, выражая своей возмущение нахальным вторжением невесть кого во вверенную ей крепость. В глазах смертельно раненного врага успело отразиться потрясение такой подлостью судьбы. А Даллен именно после этого и начал изучать мастерство кэрье...